Слободан Милошевич

Из сербской поэзии

 
Главная
Новости
Гаагский процесс

Он был героем...Биография
ВыступленияФото

Венец памяти
Статьи
Акции
Искусство

Общение

Гостевая
Форум
Ссылки

Слободан Милошевич

 

 

Rambler's Top100

 

 

 

 


Переводы Ахматовой из сербской поэзии

 

Бранко Радичевич


Бедная возлюбленная

Ветер веет,
Липа млеет,
Как тогда.

Речки
Журчанье,
Леса
Молчанье,
Как тогда.

Я - молодая
Здесь ожидаю,
Как тогда.

Солнце заходит,
Друг не приходит,
Как тогда.

Солнца другого
Нет дорогого...

* * *

Вечера, как сладко ожиданье,
О вы, ночи, светлых дней светлее,
А над вами два светили солнца,
Где же вы?.. Где друг мой ненаглядный?
Плачут травы, птица запевает,
Золото моё земля скрывает...

Боже, порази грозою сушу,
Громом бей в мою живую душу!
Дорогого у меня взяла могила,
Ничего на свете мне не мило.

Перед смертью

Листья желтые слетают с веток,
Листья желтые летят все ниже...
Я зеленых листьев напоследок
Не увижу!
Голова поникла, будто с горя,
Слепну, слепну от жестокой хвори,
Руки ослабели, страждет тело,
И лицо поблекло, потемнело, -
Видно, срок приходит лечь в могилу!

Жизнь, прости, прощай, мой сон прекрасный,
И заря, прости, и день мой ясный!
Предо мной рубеж иного края...
О, прости краса, земного рая!
Если б не любил тебя так жарко,
Долго б видел я, как солнце ярко,
Слушал грозы над ночной долиной,
Упивался песней соловьиной,
Нашей речью, что ручем сверкает...
Но источник жизни иссякает!

Песни вы мои, моя отрада,
Юных лет возлюбленные чада,
С неба радугу я снять хотел бы,
В радугу вас ярко разодел бы,
Звезды б рассыпал на вас ночами,
Солнечными бы венчал лучами...
Радуга зажглась и отблистала,
Звезды пламенели - звезд не стало,
Даже солнце среди дня померкло,
Даже солнышко меня отвергло.
Все исчезло, что люблю и славлю,
И в лохмотьях я сирот оставлю...

Гойко

Эй, ко мне скорее, гусли-други,
Натяну вас туго на досуге,
Натяну вас, заиграю лихо,
Чтоб на сердце снова стало тихо,
Чтобы снова я увидел счастье, -
Чудо, не разбитое на части.

И заря чиста, и солнце ясно,
Лес зеленый и поля прекрасны.
Милы мне цветы и ключ прохладный,
И дитя мое, мой луч отрадный,
Лишь в глаза твои я гляну снова, -
Вспыхнет в сердце песенное слово.
Ты, земля, мила мне бесконечно.
Дивно сотворил тебя предвечный!
Только бы пожить еще немного,
Но пора в последнюю дорогу,
Смертный час пробьет мой скоро, скоро,
Светлый мир сокроется от взора.

Гусли упадут из рук остылых,
Но что пел я - будет людям мило,
И пока душа к душе стремится
И народ за чашей веселится,
Будет песня для него отрадой, -
Ничего мне больше и не надо!

Йован Йованович-Змай

* * *

Навсегда мои заветы
Сбереги в груди:
Раз ты сербка, так по-сербски
На меня гляди!

Наша жизнь - деревьев купа,
Серый соловей...
Под ветвями провели мы
Много милых дней.

Но и в дереве гнездятся
Черви под корой,
И мне часто, слишком часто
Снятся кровь и бой.

Каждый день внезапно может
Час ударить нам -
На отраду для героев
И на страх врагам.

Встанет день освобожденья
В грохоте огня,
И на битву не придется
Дважды звать меня.

Ты мила мне, ты верна мне,
Но тогда забудь
Поцелуи и объятья,
Нежащие грудь.

И когда прольют за волю
Сербы кровь свою,
Не жалей, жена погибших
В яростном бою!

Верь мне, что достойно серба
Умереть смогу.
Дай мне сына, чтоб отмстил он
За меня врагу.

* * *

В твоем я взгляде вижу:
В тоске ты ждешь меня,
И вот тебе фиалку
Принес сегодня я.

Она скромна, но запах,
Что льет душа ее,
Приносит людям радость,
А радость песнь поет.

Прими же песню эту,
Рожденную вчера,
Ведь маленькая песня -
Фиалкина сестра.

* * *

Я пришел к тебе, чтоб зори
Запылали, заблистали.
Но, увы, напрасно! Сердце
Отравилось сном печали.

Не протягивай мне руку
На разлуку эту злую
Усмири тревогу сердца
Позабудь меня, прошу я.

Я не пролил слез ни разу,
Хоть сдержать и нелегко их...
Эти слезы, словно реки,
Поглотили нас обоих.

Не протягивай мне руку!
Молода ты и невинна,
А ко мне близки минуты
Ночи горестной и длинной.

Из глубин кромешных ада
Заклубится дым сомненья,
Страшно мне любовь и совесть
Вдруг увидеть в униженье.

В этом мраке беспредельном
И к тебе придет страданье,
Никогда еще мрачнее
Не было повествованья,

Чем мое, где я поведал,
Как полна вся жизнь отравы...
О, душа твоя невинна!
Сохрани нас, боже правый!

* * *

...Ничего, любовь, ты не забыла
Иль ты лжешь, иль это так и было.
Слушай, друг мой нежный, сказки эти,
Ты одна поверишь мне на свете...

В древнем веке в дали беспросветной,
В облаке лучом не озаренном,
Пепельном, неясном, отдаленном, -
Так теперь я верю беззаветно -

* * *

Жили мы с тобою двое,
Две души в любовном зное,
И не ведали покоя,
И томились мы любовной жаждой,
А любовь росла с минутой каждой,
И печаль росла в воздушном теле,
Но друг друга мы обнять не смели, -
И печали власть,
И стремленья страсть
В домовине под землей истлели.

А могилы наши разделила злоба.
Душно было нам под мрачным сводом гроба!
Годы возникали, годы угасали,
Но не гасла в пепле искорка печали.
Наконец и богу это надоело -
Он с постели поднял нас оледенелой,
Чтоб мир холодный обогреть,
Чтоб этот мир увидел вновь
И понял он, какой была
Та несравненная любовь.

* * *

Мне б твою увидеть руку!
Все мне в ней до боли мило,
И так много роз прекрасных
Вкруг меня она взрастила.

Дай руки твоей коснуться...
В час, когда мой ум мутнеет,
Мне под ласковой рукою
Отдыха прохлада веет.

И когда почует сердце
Смерти злой прикосновенье,
Руку ту сожму я сильно -
И настанет исцеленье.

* * *

Как твои нарядны сваты,
Мать несет убор богатый,
А у мужа что взяла ты?

Пусть я многих ненавистней,
Я на грудь, что всех прелестней,
Душу изливаю песней.

Звуки сладостные - где вы?
Молкнут все мои напевы
Перед ликом сербской девы.

* * *

Как этот мир
Дивно широк,
Там розы цвет,
А здесь поток.
Там нивы блеск,
Здесь светлый сад,
То солнца жар,
То лютый хлад.
В золоте весь
Дунай течет,
Там зелень трав,
Жасмин цветет!
Там соловья
Слышится песнь,
Моя душа
С твоею здесь.

* * *

В сердце, что оледенили
За утратою утрата,
Два мне сокола остались,
Два цветам подобных брата.

Не обман ли все на свете?
Бранко мне залечит рану.
Не обман ли все на свете?
Я цветком гордиться стану.

Не обман ли все на свете?
Как горька моя утрата!
Не прошло еще недели -
Спят в могиле оба брата.

* * *

В детстве над моей родною кровлей
Белых голубей кружилась стая,
А вокруг товарищи резвились, -
Их любил я, сам того не зная.

В молодости, на рассвете жизни,
Был я полон чистоты и силы,
С милыми душе моей дружил я,
Дорогими сердцу до могилы.

В зрелости - желаний исполненье
К счастью путь восходит по спирали,
И тогда еще друзей имел я
Тех, что заживо не умирали.

Дивные часы, объятья милых,
Вздох надежды, дружбы песнь святая
Из кадильниц молодости нашей
К небесам неслись благоухая.

А теперь печаль на все спустилась,
Омрачила радостные вести,
Редко кто зайдет меня проведать,
Чтобы о былом поплакать вместе.

Светлой памяти друзей умерших
Долг сполна я заплатить не в силах,
Но никто не смеет помешать мне
Чтить друзей, что мирно спят в могилах.

* * *

С лепестков росистый жемчуг
Солнце утром собирает,
День угаснет, ночь настанет,
И роса опять сияет.

Солнце вновь росу осушит,
Вновь блеснет роса ночная
И сегодня так, и завтра,
Что ни ночь - роса иная.

Наконец устало солнце,
А роса не утомилась...
Солнце поняло, какая
В лепестках роса искрилась.

* * *

Даже радость входит,
Злую тень тая,
Под любою розой
Кроется змея.

За минуту счастья
Ожидает месть, -
Грозное проклятье
И в блаженстве есть.

Горе нам: в прекрасный
Полный счастья час
Призраки и змеи
Окружают нас.

* * *

Мне - безрадостное небо,
Солнце, что в туман садится,
Мне - цветы мои, затем что
Им не надо веселиться.

Мне - трава в садах вечерних,
Вся она в слезах блестящих,
Звезды, гаснущие в небе,
Тихий мир созданий спящих.

Мне - в лесу глухом тропинки,
Где один по ним иду я,
Мне - темнеющая чаща,
Никого здесь не найду я.

Гибель мира предвещая,
Бор шумит, но ясно слышим,
Как друг другу шепчут листья:
"Мы живем, мы вольно дышим!"

* * *

Ставят памятники мертвым
Из гранита, из металла,
Чтобы память дольше длилась,
Чтоб могила не пропала.

Люди к этому привыкли,
Я людей не осуждаю,
Только я своих усопших
В сердце верном воскрешаю.

Там могила, но над нею
Возвожу я милым храмы...
Там могила, но над нею
Чистой скорби фимиамы.

Я умру и боль погаснет,
Но над прахом плющ зеленый
Будет жить, быть может, дольше,
Чем надгробный крест с иконой.

* * *

Из чего ты, боже, вздумал наше сердце сотворить? -
Поначала хлынет счастье, чтобы сердце утомить,
И с неслыханною мощью черным жжет его огнем,
Но еще не гибнет сила в нем.

А потом приходят муки, лед и стужа без конца,
Но тоску одолевают наши стойкие сердца,
Окружают сердце тени многих горестных могил,
Все же сердце не теряет сил.

Но пройдут года, и сердце станет кладбищем навек,
Даже это переносит человек.
Вот еще доска, вот камень, и на камне имена
Тех, с кем я и пел и плакал, кем душа была полна,

Самых близких, без которых я не мог прожить и дня,
Тех, которые живыми остаются для меня.

* * *

Если близких провожаем,
Мы перед порогом
Руку им дадим и скажем:
"До свиданья, с богом!"

Те слова благой надежды
С уст легко слетают...
А свершатся, не свершатся -
Разве люди знают?

Но когда несем к могиле
Гроб в молчанье строгом,
Разве мы сказать не можем:
"До свиданья, с богом!"

* * *

"Видишь ли звезду на небе? -
Говорил астроном мне, -
Сохнет мозг, определяя
Расстоянье в вышине.

Далеко она, высоко,
Сотню долгих, долгих лет
Мчится от нее на землю
Синевато-желтый свет.

Очарованы мерцаньем,
Мы следим за ней всегда,
А ее уж, может, нету...
Веришь мне?" - "Конечно, да!

Оттого что часто ночью
Слышу вдруг со всех сторон
Голоса мне дорогие,
Проникающие в сон.

Вижу я глаза любимой,
Излучающие свет...
Я их вижу, вижу, вижу -
А ее на свете нет".

* * *

Ах, индиго, сурик, охра -
Эти краски слишком слабы!
Были б слезы разноцветны,
Рисовать и стал тогда бы.

Я писал бы на картинах
Все, что взор увеселяет:
Как сияет в небе месяц,
Как под ним звезца мерцает,

Как встает из дали солнце,
Как румяны утром зори,
Как корабль плывет неспешно
По сапфирной глади моря,

Как цветут красиво розы,
Как взлетают в небо птицы,
Как невест ласкает счастье,
Как весной сияют лица.

Я б картины эти миру
Дал скорей, чем песни, сказки,
Но от всех я утаил бы,
Где добыты эти краски.

* * *

Я цветы любил когда-то
Более всего на свете,
Но теперь я убедился:
Мне всего милее дети.

В детях есть зерно святое,
В них грядущее таится.
Был бы мир гораздо лучше,
Если б дал ему развиться.

В души детские гляжу я,
Их пленяюсь чистотою,
Их паденья не увижу -
Раньше я глаза закрою.

* * *

Из истерзанного сердца,
Не из глаз упали слезы,
И теперь росою стали
В лепестках увядшей розы.

Ночь прошла, и утром рано
Солнце радостное встало,
И лучи поют, сверкая:
"Мы хотим, чтоб слез не стало".

Это было долгим летом,
Солнце слезы осушило,
Но зима сменила осень,
Вьюга в поле закружила,

И метель найдя в засохших
Лепестках погибшей розы
Капли слез, спокойно молвит:
"Леденеют эти слезы!"

И когда замерзли росы,
Прелесть розы отблистала,
Перестала роза плакать,
Сердце биться перестало.

* * *

Не один, поверь, страдаешь
Ты по воле рока.
Много есть на свете горя
Близко и далеко.

Льется песня, как надежда,
В брызгах водопада,
Ей в пучине общей боли
Раствориться надо.

* * *

Ты мне сказать хотела,
Но, видно, не смогла.
Устам захолодевшим
Слезинка помогла.

Когда я стер слезинку,
Вглядясь в твои черты,
Я понял: гибель Смильки
Предчувствуешь и ты.

И в блеске той слезинки
Я угадал, грустя, -
Надежды юной сербки
На малое дитя.

Ты мне сказать хотела:
"Когда для Смильки ночь..."
Я понял, слишком понял -
Умрет малютка-дочь.

Не зря слеза скатилась
Из материнских глаз
Наш свет, дочурку нашу,
Господь унес у нас.

И часто голос дочки
Мне слышится во сне:
"Люби малюток сербских,
Как память обо мне".

И я, почти утешен,
Бреду в глубинах сна,
И ночь моих печалей
Уже не так темна.

Десанка Максимович

Максимович Десанка (р. 1898) - сербская писательница. Печатается с 1920 года. Многие стихи Максимович, написанные в годы второй мирвоой войны, стали своеобразным памятником героической борьбе сербского народа с фашизмом. Перводила с языков народов Югославии и многих иностранных языков.

Снится мне - придешь ты

потому что ночью светел сумрак зыбкий,
потому что утром все цветы лучатся,
потому что небо светится от счастья
и блестят, играют на воде улыбки,

потому что почки на ветвях согреты
и раскрылись листья в радостном смятенье,
потому что бредят о любви растенья
и в саду плодовом блещет снег расцвета,

потому что воздух замер в ожиданье
и оделась пышно для тебя природа.
Яблони, туманы, и цветы, и воды
в трепетном томленье ждут с тобой свиданья.

О, приди! Тебя я звать все жарче буду.
Все кругом тобою, лишь тобою бредит,
все тебя улыбкой несравненной встретит,
и мое томленье ты заметишь всюду.

 

Страх

О, не приближайся. Только издалека
хочется любить мне свет очей твоих.
Счастье в ожиданье дивно и высоко,
если есть намеки, счастье только в них.

О, не приближайся. Есть очарованье
в сладостном томленье страха и мечты.
То, чего ты ищешь, лучше в ожиданье,
лучше то, что знаешь из предчувствий ты.

Нет, не приближайся. И зачем нам это?
Все лишь издалека светит, как звезда,
все лишь издалека радостью согрето,
нет, не сблизим лучше взоры никогда.

Зимним днем

Снег тихо до самого вечера падал,
как яблони цвет.
О, я улетела б с такою отрадой
сквозь дали пространства и лет;
куда-то меж снежными лепестками,
как легкий летит мотылек,
кого-то утешить такими словами,
какие другим невдомек.

И в сумерках снег так же медленно падал,
усталый, густой.
Мне встретить кого-то
такая отрада...
Ни тени в долине пустой!
И ночью весь мир словно в белых тенетах,
снежинки ложатся у ног.
Как больно следить беспрерывный полет их,
когда человек одинок.

Счастье

Я время по часам не отмечаю,
по ходу солнца не считаю срока,
заря встает - когда его встречаю,
и снова ночь, когда он вновь далеко.

И смех не мера счастья. Не хочу я
знать, чье сильней и тягостней томленье.
Есть счастье в грусти: вместе с ним молчу я,
и слышно двух сердец одно биенье.

И мне не жаль ветвей моих весенних,
что будут смыты жизни водопадом.
Пусть молодость уходит легкой тенью:
он, зачарованный, со мною рядом!

Вечер

На горном склоне овцы мирно спят,
они спокойны, как воспоминанье,
а ели в золотистом одеянье,
и облачные стяги их хранят.

Беззвучнее, чем ветер входит в дом,
в меня уже вошли покоя тени,
как книгу, руки бросив на колени,
смотрю на луг, завороженный сном.

О, если б мне воспоминаньем стать,
иль лугом, или тем нагорным стадом
и успокоиться, как тень за садом,
чтоб сердцу молодому не страдать.

Заснуть бы мне, как стаду на горах,
и стать спокойной, как воспоминанье,
пусть будет мирным елей колыханье
и небо в тонких стягах-облаках.

Усталость

Довольно жизни!
Мне знакома, как село родное,
как напев, похожий на стенанье,
эта жизнь. Из глаз ушло сиянье,
взгляд мой светит мертвою луной.

Мне боль знакома,
словно девушке скамейка, где, бывало,
с милым обнималась под березой.
Жизнь моя - полет листвы увялой,
да тоска бессонницы,
да слезы.

Любви не надо.
Знаю черные ее провалы,
боль, печаль и все, что было прежде.
Ни дождю, ни солнцу, ни надежде
я не верю... Я идти устала,
я устала улыбаться.

Довольно жизни.
Жизнь была с пустою миской схожа
пред голодным в нищем одеянье.
Пусть бесстрастно меч рассудит божий
помыслы мои, мои деянья.

Фран Левстик

Левстик Фран (1831-1887) - словенский писатель, филолог, общественный деятель. Жизнь Левстика полна лишений и скитаний. Выразитель демократических и национально-освободительных устремлений, Левстик боролся с верноподданнической политикой консервативных словенских лидеров, играл важную роль в издании прогрессивных газет и журналов. Переводил стихи Г.Р. Державина, А.С. Пушкина, русские сказки.

Король-беглец

Ночь темна. Безмолвен лес дремучий.
На коне король сквозь чащу мчится.
Войско, земли отнял враг могучий,
И король, как зверь, в лесу таится.
Ни жены, ни дочерей, ни сына...
Горькие, кровавые потери!
Всюду перед ним закрыты двери,
Верной свиты нет у властелина.

Лес угрюмый все черней и глуше.
Не найти путей в чащобе тесной.
Конь заржал, настороживши уши, -
Он увидел, что пред ними безда.
Не поймет король его смятенья.
Спешась, привязал коня под елью,
Скинул плащ, что стал ему постелью,
И уснул беглец в одно мгновенье.

Вьются сны над головой усталой...
Пришественный зал красив на диво,
И король с гостями, как бывало,
Там сидит, спокойный и счастливый.
Настежь двери в светлые покои,
Своды позолотою сверкают.
Издалека слышно, как шагает
Стража за дворцовою стеною.

Громко барабаны загремели,
Затрубили трубы песнь похода,
Близко-близко шпоры зазвенели -
То идут герои-воеводы.
И недавний враг, - чернее тучи, -
Чужеземный князь идет с дружиной, -
Он предстал пред королем с повинной,
Отдал королю свой меч могучий.

Громко трубы затрубили снова, -
Видит королеву он со свитой,
Дочерей и сына дорогого,
Окруженных знатью родовитой.
Гости, славя короля кричали:
"Да хранит господь твою державу,
Счастье рода твоего и славу!"
Эхо не смолкает в дальнем зале.

Спящий прошептал: "Я вновь на троне!
Боже, наконец-то я проснулся,
Снилось мне, что прячусь от погони..."
Он во сне к родным своим рванулся
И упал с обрыва в ров бездонный,
По камням гремя броней железной...
Конь дрожит, копытом бьет над бездной,
И, слетаясь, каркают вороны.
 

Часы

Звон минут всесильный
Вьет венок могильный
Из цветущих дней.
Все, что год из года
Создает природа,
Смерть возьмет у ней.

Вам, часы, от века
Время человека
Мерить в маете!
Осень - вслед за летом,
Вянет цвет за цветом,
Мы уже не те.

Если счастье наше
Пьем из полной чаши -
Ваш поспешен бег.
Если жить нет мочи -
Медлите, пророча
Нам печаль навек.

Смерч по вашей воле
Губит злаки в поле -
Голодай, бедняк!
Коль морские недра
Вздыбятся от ветра -
Вас клянет моряк.

Гибнущим в разврате
Ваш удар проклятье
Проремит, грозя.
Ни рабам, ни барам
Под таким ударом
Устоять нельзя.

Грех вины жестокой
До поры, до срока
В глуби сердца скрыт,
Но настанет время -
Ваш язык пред всеми
Тайну разгласит.

Вам присуща сила
Мертвых из могилы
В полночь поднимать,
Чтоб с лучом восхода
Гробовые своды
Скрыли их опять.

Звон монет всесильный
Вьет венок могильный
Из цветущих дней.
Нашей бренной плоти
Скоро час пробьете,
И простимся с ней.

Тот же звон над нами,
Но в могильной яме
Наш не внемлет слух.
Звук последний тает,
Он и обвенчает
Снова с телом дух.

Симон Енко

Из цикла "Картины"

Юная березка
Выросла средь бора,
И ему был чуждым
Блеск ее убора.

В плен взята навеки
Темными стволами.
Землю устилает
Вихрь ее листами.

В березняк их гонит,
Гонит к рощам пестрым -
Пусть об одинокой
Порасскажут сестрам.

* * *

Девушка весь вечер
У окна мечтала,
Чтоб луна над миром
Тихо засияла.

- Милый твой с другою
В чистом поле ходит,
За руку подругу
По тропинке водит.

Так луна сказала
И исчезла в тучах.
Чтобы слез не видеть
Девичьих горючих.

http://www.akhmatova.org/translation/ugoslavy/enko02.htm  

   Главная       Биография         Статьи            Акции           Искусство           Форум         Гостевая        Ссылки            

 

Сайт создан в системе uCoz