Победа без победителей

Он был героем...

Венец памяти




Общение

Об итогах референдума по отделению Черногории от Сербии с с депутатом Госдумы, Президентом Фонда исторической перспективы Наталией Нарочницкой беседует Артемий Пушкарев

- Наталия Алексеевна, что, с вашей точки зрения, изменится в Европе и в мире с появлением нового независимого государства – Черногории?

- На этот процесс нельзя смотреть без некоторой грусти; налицо фрагментация, раздробление славянского, православного элемента. К сожалению, балканским народам не дано и сегодня сформироваться в крупные, конкурентоспособные, однородные нации. А ведь это процесс, который прошли все нации мира гораздо раньше. Балканским народам этого не было дано: с одной стороны – оттоманское иго, с другой – давление латинской Европы и Великой Австрии, задержало этот процесс у сербской нации. Ещё в начале XX века мы видели на Балканах всю картину местнических взглядов…

Нынешние события для сербов и черногорцев – регресс национального самосознания. Черногорец и серб отличаются друг от друга приблизительно так же, как рязанец от вологодца, только, возможно, еще меньше, потому что акцента нет. Но история сложилась так, что Черногория была независимым государствам, ее трудно было завоевать даже благодаря ее географическому положению. Кто там бывал, тот знает и видел, как в Черногории скалы подходят прямо к морю…

При этом юридических последствий отделения Черногории от Сербии для международного права нет, поскольку из отделения не вытекает прецедент: в самом статуте существующего государства Сербия и Черногория заложена возможность акта о разделении. Но психологический эффект, безусловно, будет стимулировать сепаратистские тенденции, например, у тех же басков, как и у других непризнанных народов. Сейчас много говорят о единстве Европы, единстве мира, консолидации… На самом же деле налицо стимулирование не укрупнения, а, напротив, раздробления там, где это выгодно.

В сознании у многих существует такое понятие, как "право нации на самоопределение", хотя международное право такого понятия не признает. Право нации на самоопределение – это право на культурную автономию, право, живя в том же государстве, в каком они жили, продолжать себя как явление национальной культуры, сохранять язык, образование, даже иметь свои административные и прочие структуры. Вопрос об отделении возникает только при твердо зафиксированной невозможности продолжать национальную жизнь, то есть при массовом нарушении прав человека как представителя нации.

Что касается общей ситуации на Балканах, то это колоссальный стимул для албанского экстремизма. Известна доктрина Великой Албании, идея Призренской (Албанской) лиги, которая была выдвинута еще на Берлинском конгрессе 1878 года, по итогам русско-турецкой войны. Тогда это было поддержано Австрией (потенциально – против России), хотя албанцы тогда выступали и против Турецкой империи, частью которой они были. Русский консул Ястребов тогда прозорливо заметил, что для России это ничего хорошего не даст, хотя, казалось бы, албанское движение и подрывает Оттоманскую империю, которая была соперником России, ее противников. Ястребов предвидел, что потом этот сепаратизм будет использован против славянского и православного населения. Теперь мы видим эту фрагментацию. Ясно, что крупные, однородные нации более конкурентоспособны даже в культурном отношении. В условиях глобализации они более способны сохранить силу, энергию для сохранения себя в истории.

Если говорить о воздействии на непризнанные республики в ближнем зарубежье, то, опять же, повторюсь, отделение Черногории даст, скорее, психологический эффект, но его тоже нельзя сбрасывать со счетов.
В тяжелом положении сербы. Сербы и черногорцы, безусловно, две самобытные части одной меганации. Теперь же сербы лишаются выхода к морю. А, в целом , 150 лет их национальной истории практически перечеркнуты. Меганация расчленена на несколько несамостоятельных мелких государств; в Боснии и Герцеговине, Хорватии сербов практически не осталось, они почти на положении национальных меньшинств. Думаю, что в рамках бывшей СФРЮ следующим будет всплеск венгерского сепаратизма в Воеводине; румыны давно поднимают проблему влахов на территории Сербии, поэтому можно предвидеть очень тяжелое положении Сербии. И при этом – эгоизм и странный утилитаризм черногорского руководства, которое смотрит на сложившуюся ситуацию как на чужое дело.

- То есть дальнейшее дробление возможно?

- На мой взгляд, да. Прежде всего, в рамках албанского сепаратизма. И, надо сказать, что в первую очередь это касается Черногории, которая так празднует свое новое "историческое будущее". Ведь по проекту Великой Албании, Призренской лиги почти 40% территории Черногории и также северо-западная часть Греции (Эпир) должны отойти албанцам. Далее, если посмотреть на исламский элемент в этом стратегическом регионе, то обнаруживается то, что на картах XIX века называлось "Рашкой", а потом "Санджаком", то есть коридор, который может соединить исламский элемент с боснийскими мусульманами… Это серьезное дело, тут уже можно понять Запад, который, осознавая, на какой инструмент опирается в своей идее раздробления православного элемента (с их точки зрения – слишком ненадежного и слишком неплохо относящегося к России), понимает, что придется контролировать регион, что не даст возможности неконтролируемого развития мусульманского экстремистского импульса.

- Каковы особенности проведенного референдума?

- В рамках деятельности Совета Европы я была одним из инициаторов обращения по поводу крайней недемократичности законодательства о референдуме. Был представлен юридический анализ этого документа, где доказывалось, что в нем были допущены грубые нарушения избирательного права. К сожалению, хода этому обращению так и не дали, хотя несколько необходимых для этого подписей было собрано. Дело в том, что по этому черногорскому избирательному законодательству черногорец, живущий в Австралии, имеет право участвовать в референдуме, а черногорец, живущий в Белграде, не имеет такого права. Но, несмотря на это, посмотрите, с каким небольшим перевесом было достигнуто это решение, лишь несколько десятых от одного процента! При этом были лишены права голосовать черногорцы, живущие в Сербии, а их почти половина от всех черногорцев.

Президент Черногории Мило Джуканович в последние несколько лет откровенно опирался на албанцев, много обещал им. Позиция албанцев очень дальновидная, такая же, как у крымских татар в период распада СССР: татары поддерживали руховцев, несмотря на их сверхнационалистические взгляды. Они придерживались следующей логики: из-под России нам не выбраться никогда, а из-под Украины будет не так трудно. Вот и судите сами… То же самое, кстати, происходит и в Косово, то же самое будет и в Черногории. Так, в Македонии албанское население очень быстро растет, и фактически не подчиняется законам; они даже отказываются учить македонский язык.

- Возможно ли дальнейшее развитие военного конфликта и появление новой "горячей точки" на карте Европы?

- Мне трудно сейчас это предположить. Запад многому научился на тех ошибках, которые были совершены. Собственно, бомбардировками Югославии завершилась эпоха классического международного права, когда соблюдались договоры, когда даже у НАТО была четко очерченная, "географическая", зона действия, четко очерченный повод к исполнению союзнических обязательств – casus foederis (только нападение на одну из стран, сопряженное с угрозой ее безопасности является поводом для совместного выступления и военных действий). Сейчас же трудно предположить, что НАТО может выступить с проектом очередного вооруженного вмешательства. Вряд ли такой проект будет поддержан и проголосован в странах-членах НАТО. Единства нет. Соединенные Штаты сейчас не пользуются таким доверием и поддержкой своих союзников во внешнеполитических эскападах. Операция в Афганистане уже был принята НАТОвцами с недоумением, а авантюра в Ираке, как известно, была попросту отторгнута союзниками, ее поддержала только Британия.

- Каким радужным чаяниям черногорцев суждено сбыться в рамках нового геополитического контекста?

- Чаяния черногорцев сейчас те же, что прорыдала наша либеральная элита при распаде СССР: "рынок! пепси-кола!". Черногорцы надеются на быстрое вступление в европейские структуры без груза обвинений против Сербии. Руководство страны определяет себя как абсолютно независимое и не испытывающее никакого чувства солидарности по отношению к братьям-сербам. "Моя хата с краю, ничего не знаю". Все претензии – к Сербии, они не относятся к нам.

…Как-то раз я была в Черногории во время жесточайшего внешнеполитического кризиса; тогда еще государство было единым и суверенным, называлось Югославией, но на Белград уже сыпались угрозы. Так настраивали и молодежь. Сейчас молодежь снова в центре внимания; они празднуют отделение… Такие же люди совершали и "бархатную революцию" в Белграде. Не знаю, как они себя чувствуют сейчас, после выдачи собственного президента Гаагскому трибуналу, но пока им за это не выдали даже 30 серебряников… Большего унижения для Сербии, чем сейчас, я в истории этой страны не припоминаю. Даже будучи под протекторатом других стран, она не была более униженной, нежели сейчас.

Конечно, Черногории были обещаны и кредиты, и более быстрый и упрощённый прием европейские структуры.

Чтобы судить о Черногории, надо бывать в ней и знать, что это за экономика, что за страна, что она может сама по себе. Житницей была, в основном, территория Воеводины; черногорцы даже красное вино не могут производить в достаточном, товарном количестве, чтобы экспортировать к нам; с туризмом там не лучше, чем у нас Черноморском побережье. Да и в условиях отсутствия достаточной инфраструктуры это не та статья, когда может давать постоянный растущий доход.

Мне не понятно, как можно решать такие важные вопросы столько малым процентом голосов, - 55% от 50%, принимающих в участие в выборах. То есть, всего 25% населения формируют исторический проект целого народа. Обычно такие вопросы решаются все же квалифицированным большинством. К примеру, в законодательстве Канады есть возможность отделения, но она сопряжена с колоссальными ограничениями. Через 10 лет, в случае положительного исхода референдума, назначается повторное голосование, потому что нация может быть настроена негативно под влиянием телевизионного ящика.

- Считаете ли вы нынешнюю ситуацию на Балканах безусловной геополитической победой США и их союзников в Европе?

- Еще пять-шесть лет назад я бы так сказала, но сегодня совершенно очевидна ограниченность имперского ресурса Соединенных Штатов. Это и замороженная операция в Афганистане, где небезопасно выехать дальше Кабула; это и тупиковая ситуация в Ираке, где о реальном успехе армии США, стабильности и строительстве демократического общества речь уже не идет; это и тупиковая ситуация с Ираном. В вотчине доктрины Монро, в самом западном полушарии уже три страны открыто бросили вызов Северной Америке, что напоминает 1960-е годы: если Венесуэла прекратит поставки нефти, а это еще и совпадет с нефтяными трениями с Ираном, то американской экономике не позавидуешь. А вести одновременно военные конфликты сразу в шести точках – это Штатам уже не под силу. Поэтому то, что происходит сейчас на Балканах, кажется мне лишней головной болью для США.

"Столетие.RU"

Взято с сайта http://www.otechestvo.org.ua

Главная         Биография         Статьи            Акции           Искусство           Форум         Гостевая        Ссылки