Убийство Славко Докмановича

Он был героем...

Венец памяти




Общение

Ночью с 28 на 29 июня 1998 года сразу после полуночи совершавший очередной обход СИЗО ООН стражник якобы нашёл тело заключённого Славки Докмановича висящим в тёмной камере.

Объективная информация по обстоятельствам его смерти сводится всего-навсего к тому, что Славко Докманович умер насильственной смертью в СИЗО ООН ночью с 28 на 29 июня 1998 года предположительно около полуночи.

МТБЮ предлагает две различные версию происшедшего, согласно которым Славко Докманович совершил самоубийство, повесившись не то в своей камере, не то на её двери.

Правдивого изложения обстоятельств гибели Славки Докмановича не существует, а имеются две версии, кардинально расходящиеся в основных и ключевых моментах. Первую из этих двух версий сразу после смерти Славки Докмановича в СИЗО ООН озвучил спикер МТБЮ Кристиан Чартер. Вторая версия возникла уже только 21 июля 1998 года в виде доклада тогдашнего судьи МТБЮ Алмиро Родригеса тогдашнему президенту МТБЮ Габриэль Кирк Мак Дональд.

Итак, согласно версии Кристиана Чартера: «Тело 48 - летнего Славки Докмановича было найдено сразу после полуночи висящим на петле двери его камеры в следственном изоляторе ООН в Схевенингене. Стражники следили за ним в камере каждые полчаса, и последний раз видели его живым в 11:30 вечера в воскресенье. Когда стражник совершал очередной обход и заглянул к нему в камеру сразу после полуночи, он нашёл тело висящим в тёмной камере.

Славко Докманович, сорокавосьмилетний хорватский серб, повесился на необозначенном виде верёвки в тюрьме в Схевенингене, в Нидерландах, в отделении, принадлежащем Международному трибуналу по бывшей Югославии (МТБЮ)

Камера Докмановича размером в 13 квадратных ярдов была освещена, когда стражник совершал свой ежеполучасовой обход в 11:30 часов ночи. Но во время полуночного обхода свет уже не горел - он оказался умышленно потушенным

Чтобы замкнуть электричество в своей камере, Докманович воспользовался электробритвой. Когда тюремный стражник пришёл проверять его, он не смог ничего увидеть, и потому открыл дверь. Тогда-то он и обнаружил тело».

Между тем, Алмиро Родригес в своём докладе президенту МТБЮ заявил: «С 23 июня 1998, накануне завершения судебного процесса, обвиняемый проверялся каждые полчаса в течение всего времени его нахождения в камере.

Ночью с 28 на 29 июня 1998 после 10.00 вечера Докманович дважды пытался совершить самоубийство, пробуя разрезать себе вены лезвием и пытаясь вешаться при помощи галстука. Эти попытки не были видны охранникам, проверявшим его камеру.

Между 11.30 вечера и 00.05 утра Докманович совершил короткое замыкание общего электропитания своей камеры, воткнув два крайних зубца вилки (средние зубцы которой были преднамеренно согнуты) в одну из стенных розеток. Он сделал это чтобы избежать регулярных получасовых проверок его камеры, проводимых охранниками.

Наконец, ему удалось повеситься, прикрепив к верхней петле дверцы платяного шкафа, находившегося в его камере, конец второго галстука, который он прочно обвязал вокруг своей шеи; Докманович был найден мертвым вскоре после полуночи».

Уже само существование этих двух различных версий ставит под глобальное сомнение как всё сказанное Кристианом Чартером, так и всё сказанное Алмиро Родригесом, поскольку существование ДВУХ различных истин, касающихся течения одних и тех же событий, невозможно, возможно лишь существование только ОДНОЙ истины. Следовательно, как минимум одна из этих двух версий неизбежно должна являться неправдой. Если бы Славко Докманович умер естественной смертью или даже совершил самоубийство, то трибунал не стал бы трудиться над изобретением легенд и мифов для сокрытия истины. Следовательно, уже само существование двух различных версий происшедшего свидетельствует в пользу убийства Славки Докмановича в СИЗО ООН, а не в пользу его самоубийства.

Имеются все основания подозревать, что в действительности произошло не самоубийство, а убийство Милана Бабича, инсценированное сотрудниками МТБЮ под самоубийство.

Мотивом убийства Славки Докмановича является презумпция виновности, усвоенная МТБЮ в его практике. МТБЮ заведомо не предполагает оправдание обвиняемых, даже если всё обвинение разваливается на глазах. Поэтому если человека невозможно осудить и отправить в тюрьму из-за того, что обвинение против него полностью развалилось, то этот человек по понятиям Гаагского трибунала должен попросту умереть.

Между тем, у Славки Докмановича имелись очень большие – практически все – шансы на получение оправдательного приговора. По словам юриста Зорана Йовановича, его коллега Тома Фила, адвокат Славки Докмановича, был уверен в том, что ему удастся добиться признания Славки Докмановича невиновным и его освобождения. Из-за своего политического характера МТБЮ не мог допустить того, чтобы серб Славко Докманович был этим трибуналом оправдан. В этом и выражается имевшийся у МТБЮ мотив убийства Славки Докмановича.

Конкретных исполнителей убийства установить невозможно. Поэтому в этом преступлении обвиняются генеральный прокурор МТБЮ Луиза Арбур, как лицо, которому было выгодно это убийство, а также лица, несущие прямую ответственность за СИЗО ООН. Это прежде всего президент МТБЮ Габриэль Кирк Мак Дональд и секретарь МТБЮ Ганс Холтуис с молчаливого согласия которого или же при прямом содействии которого оно свершилось.

***

В первую очередь необходимо сделать особенный упор на то, что единой версии обстоятельств гибели Славки Докмановича не существует, а имеются две версии, кардинально расходящиеся в основных и ключевых моментах. Первую из этих двух версий сразу после смерти Славки Докмановича в СИЗО ООН озвучил спикер МТБЮ Кристиан Чартер. Вторая версия возникла уже только 21 июля 1998 года в виде доклада тогдашнего судьи МТБЮ Алмиро Родригеса тогдашнему президенту МТБЮ Габриэль Кирк Мак Дональд.

Являясь лишь спикером Гаагского трибунала, Кристиан Чартер только лишь озвучивал версию смерти Славки Докмановича. Кто и каким образом произвёл на свет данную версию, а также то, на чём она основывалась и основывалась ли она вообще на чём-нибудь кроме вымысла, неизвестно.

Что же касается позднейшей версии, изложенной судьёй МТБЮ Алмиро Родригесом, то ей доверять также невозможно. Согласно положению «Nemo iudex in sua causa» никто не имеет права быть судьёй в своём собственном деле. Однако президент МТБЮ Габриэль Кирк Мак Дональд вызывающе нарушила это положение, назначив судью своего же ведомства проводить расследование по факту смерти Славки Докмановича в СИЗО ООН, принадлежащем Гаагскому трибуналу. Вы, господа присяжные, уже прослушали дело по обвинению Алмиро Родригеса в нарушении процессуальных обязанностей при проведении расследования смерти Славки Докмановича. Вы знаете, что при этом расследовании, а точнее при написании доклада об этом «расследовании», ибо сам факт проведения расследования не доказан, было допущено множество грубых нарушений уголовно-процессуального законодательства. В силу этих грубых нарушений уголовно-процессуального законодательства отсутствуют какие-либо доказательства того, что изложенные в докладе Алмиро Родригеса обстоятельства действительно имели место, ибо тому нет абсолютно никаких подтверждений. Естественно, в таком случае существуют не только все основания для того, чтобы считать проведённое Алмиро Родригесом расследование пристрастным, но и для того, чтобы поставить под сомнение самый факт проведения такого расследования. Поэтому необходимо подвергнуть всяческому сомнению все обстоятельства, излагаемые Алмиро Родригесом в его докладе.

Уже само существование этих двух различных версий ставит под глобальное сомнение как всё сказанное Кристианом Чартером, так и всё сказанное Алмиро Родригесом, поскольку существование ДВУХ различных истин, касающихся течения одних и тех же событий, невозможно, возможно лишь существование только ОДНОЙ истины. Следовательно, как минимум одна из этих двух версий неизбежно должна являться неправдой.

Появление же неправдивой версии происшествия возможно только лишь в том случае, когда истина о происшедшем неудобна, преступна, когда её пытаются скрыть, затереть и замять, чтобы она не всплыла на поверхность и не получила огласку. Если бы Славко Докманович действительно покончил в своей камере в СИЗО ООН самоубийством, Гаагский трибунал опубликовал бы истинные обстоятельства этого происшествия. Однако вместо этого возникли две версии, одна неправдоподобнее другой, каждая из которых, как я далее докажу, не несёт в себе истины. Таким образом, это ясно указывает на то, что обнародование истины было крайне невыгодно Гаагскому трибуналу, а это возможно только в случае преступного характера этой истины. Раз деятелям Гаагского трибунала пришлось скрывать истинные обстоятельства смерти Славки Докмановича под таким количеством всевозможных легенд и мифов, значит, по какой-либо причине правда их не устраивала, а это могло произойти лишь в одном случае – в случае насильственной гибели Докмановича от рук самих же деятелей трибунала, то есть сотрудников МТБЮ. Если бы Славко Докманович умер естественной смертью или даже совершил самоубийство, то трибунал не стал бы трудиться над изобретением легенд и мифов для сокрытия истины. Следовательно, уже само существование двух различных версий происшедшего свидетельствует в пользу убийства Славки Докмановича в СИЗО ООН, а не в пользу его самоубийства.

Итак, информация о смерти Славки Докмановича должна быть по существу разделена на две части. Первая, чрезвычайно маленькая часть – это истинные обстоятельства, то есть не подлежащие сомнению и являющиеся неоспоримыми фактами. Вторая, очень обширная часть – это сомнительные обстоятельства, то есть ничем неподтверждённые и недоказанные версии произошедшего.

Теперь я приступаю к рассмотрению истинных и сомнительных обстоятельств смерти Славки Докмановича.
Истинная или, по крайней мере, близкая к истинной информация о гибели Славки Докмановича, которую можно вывести из версий Чартера и Родригеса, сводится исключительно к следующему: мёртвое тело Славки Докмановича было найдено ночью с 28 на 29 июня 1998 года сразу после полуночи в его камере в следственном изоляторе ООН в Схевенингене. Стражники следили за находившимся в камере Славкой Докмановичем каждые полчаса, и последний раз видели его живым в 11:30 вечера в воскресенье. Когда стражник совершал очередной обход и заглянул в камеру Славки Докмановича сразу после полуночи, он нашёл там труп.

Далее следует множество сомнительных обстоятельств.

Вначале я хочу представить суду сравнительную таблицу непримиримых противоречий в информации, изложенной в версиях Чартера и Родригеса. Чартер и Родригес приводят как совершенно различные способы совершения самоубийства, так и используемые с этой целью совсем разные орудия.
 

Согласно первоначальной версии трибунала, озвученной Кристианом Чартером: «Подозреваемому [Славке Докмановичу] удалось открыть запертую дверь камеры и в темноте повеситься на необозначенном виде верёвки, прикреплённой к ДВЕРНОЙ петле». Между тем, по другой версии того же трибунала, изложенной много позднее в докладе судьи Родригеса написано: «Наконец, ему [Славке Докмановичу] удалось повеситься, закрепив на верхней петле ШКАФА, находившегося в его камере, конец второго галстука, который он крепко обвязал вокруг своей шеи». Непримиримое противоречие двух конкурирующих версий, совершенно по-разному объясняющих события, просто очевидно. Согласно первоначальной версии трибунала, высказанной Кристианом Чартером: «Чтобы замкнуть электричество в своей камере, Докманович воспользовался ЭЛЕКТРОБРИТВОЙ». Между тем по более поздней версии того же трибунала, приведённой в докладе Алмиро Родригеса: «Между 11.30 вечера и 00.05 утра Докманович совершил короткое замыкание общего электропитания своей камеры, воткнув два крайних зубца СТОЛОВОЙ ВИЛКИ (средние зубцы которой были преднамеренно согнуты) в одну из стенных розеток». Непримиримое противоречие двух конкурирующих версий, совершенно по-разному объясняющих события, просто очевидно.

Согласно первоначальной версии трибунала, высказанной Кристианом Чартером: «Подозреваемому [Славке Докмановичу] удалось открыть запертую дверь камеры и в темноте повеситься на НЕОБОЗНАЧЕННОМ ВИДЕ ВЕРЁВКИ, прикреплённой к дверной петле». Между тем по более поздней версии того же трибунала, приведённой в докладе Алмиро Родригеса: «Наконец, ему [Славке Докмановичу] удалось повеситься, закрепив на верхней петле находившегося в его камере шкафа конец второго ГАЛСТУКА, который он крепко обвязал вокруг своей шеи». Непримиримое противоречие двух конкурирующих версий, совершенно по-разному объясняющих события, просто очевидно. Что из этого является истиной? Ведь И ТО, И ДРУГОЕ ОДНОВРЕМЕННО истиной быть не может. И есть ли здесь вообще истина? Однако далее я приведу доказательства того, что ни то, ни другое истиной не является.

***

Теперь я перехожу к подробному рассмотрению сомнительных обстоятельств, изложенных в версиях Кристиана Чартера и Алмиро Родригеса.

По версии Кристиана Чартера:

«Подозреваемому [Славке Докмановичу] удалось открыть запертую дверь камеры и в темноте повеситься на необозначенном виде верёвки, прикреплённой к дверной петле».

В тюрьмах повышенной безопасности двери камер открываются НАРУЖУ - то есть из камеры заключённого. Такая конструкция помещает петли снаружи камеры, так что заключённые не могут до них добраться. В силу данной конструкции двери совершенно гладкие с внутренней стороны. К настоящему уголовному делу приобщены в качестве вещественных доказательств фотографии внутреннего вида камер СИЗО ООН (протокол опознания фотографий имеется). На этих фотографиях хорошо видно, что двери с внутренней стороны камер в СИЗО ООН действительно гладкие. Таким образом, Докманович не мог использовать петлю двери своей камеры для совершения самоубийства путём повешения без того, чтобы вначале открыть дверь камеры наружу в коридор и продеть «необозначенный вид верёвки» вокруг дверной петли. Между тем в коридоре тюрьмы повышенной безопасности всегда находится дежурный стражник.

Помимо этого на КПП СИЗО ООН постоянно ведётся видеонаблюдение всех коридоров СИЗО. Вся информация с видеокамер поступает на мониторы пульта дежурного на КПП, который непрестанно следит за всем происходящим в каждом коридоре.

На фотографиях КПП СИЗО ООН, приобщённых к настоящему уголовному делу в качестве вещественных доказательств, и на видеоролике о СИЗО ООН, также приобщённом к настоящему уголовному делу в качестве вещественного доказательства, видно мониторы с этим видеонаблюдением. Таким образом, в случае, если бы Славко Докманович открыл дверь своей камеры, естественно, наружу, в коридор, то он был бы немедленно замечен дежурившим в коридоре стражником и – по монитору – дежурным по видеонаблюдению на КПП СИЗО. Таким образом, продевание верёвки вокруг дверной петли было бы сразу пресечено. Попытка самоубийства подобным образом при таких обстоятельствах полностью нереальна.

Мало того, замки в дверях камер в тюрьмах повышенной безопасности имеют сложную конструкцию и находятся, естественно, только СНАРУЖИ камеры. Внутри двери, как я уже говорила, совершенно гладкие, у них нет замочной скважины. Даже профессиональный взломщик мирового класса или же специалист - слесарь повозились бы с подобным замком немало и то при условии, что, во-первых, у них имелись бы какие-то подходящие инструменты; во-вторых, они находились бы снаружи камеры и, в-третьих, они не опасались бы быть обнаруженными. Для не имевшего инструментов Славки Докмановича, запертого внутри камеры и наблюдаемого каждые полчаса, отпереть этот замок было делом просто нереальным.

Но без того, чтобы отпереть замок, он не мог и открыть дверь, а раз он не мог открыть дверь, значит, он не мог продеть вокруг петли этой двери верёвку.

По версии Алмиро Родригеса:

«Наконец, ему [Славке Докмановичу] удалось повеситься, закрепив на верхней петле находившегося в его камере шкафа конец второго галстука, который он крепко обвязал вокруг своей шеи; Славко Докманович был найден мёртвым сразу после полуночи».

На первый взгляд эта вторая версия выглядит вроде бы гладко, однако, это только на первый взгляд. Более детальное рассмотрение подробностей показывает, что на самом деле и вторая версия с дверцей шкафа имеет не меньше вопросов, чем первая версия с дверью камеры.

Господа присяжные, я прошу вас обратить особое внимание на фотографии внутреннего вида камер СИЗО ООН, которые приобщены к настоящему уголовному делу в качестве вещественных доказательств. На них совершенно отчётливо видно, что находящийся в камере СИЗО ООН шкаф вообще не имеет никаких дверец и, следовательно, не имеет и никаких петель. Это скорее стеллаж, а на шкаф. Необходимо отметить и то, что наличие шкафа – стеллажа без дверец в тюрьме с повышенным уровнем безопасности совершенно логично. Славко Докманович не мог повеситься на петле дверцы шкафа в его камере в силу отсутствия у шкафа дверец и петель.

Даже если бы у шкафа в камере СИЗО ООН имелись дверцы, то и в этом случае на петле одной из этих дверец повеситься было бы невозможно. Все без исключения шкафы снабжены петлями, находящимися ВНУТРИ шкафа, а не снаружи его, так как дверцы всех без исключения шкафов открываются наружу, а не внутрь шкафа. Подавляющее большинство платяных шкафов, особенно тех, которые имеют простую бесхитростную конструкцию (а именно такую следует ожидать в тюрьме повышенной безопасности), снабжены рояльными петлями, то есть петлями, представляющими собой сплошную, практически совершенно гладкую узкую полоску железа, наглухо привинченную к дверце и стенке шкафа. Рояльная петля, как изнутри шкафа, так и снаружи не имеет выступа, достаточного даже для того, чтобы привязать к ней нитку, не говоря уже о галстуке! Так что совершенно ясно, что на дверце шкафа, снабжённой рояльной петлёй, Славко Докманович повеситься никак не смог бы. При открывании дверцы шкафа другой конструкции с выпуклой внутри петлёй между дверцей и стенкой шкафа не образуется щели, как при открывании обычной двери, так как петли шкафов изготавливают таким образом, чтобы как можно более плотно пригнать дверцу к стенке шкафа. Таким образом, в случае со шкафом обвязать галстук ВОКРУГ петли дверцы не представляется возможным, ибо нет щели, которая бы позволила это сделать. Что же касается самих внутренних петель шкафов, то они, опять же, совершенно гладкие, скользкие, наглухо привинчены к шкафу, без выступов и углублений, а потому к ним нереально привязать даже шнурок от ботинка, не говоря уже о том, что попытка прикрепить к ним галстук обречена на полный неуспех.

По версии Кристиана Чартера:

«Чтобы замкнуть электричество в своей камере, Докманович воспользовался электробритвой. Когда тюремный стражник пришёл проверять его, он не смог ничего увидеть, и потому открыл дверь. Тогда-то он и обнаружил тело».

Итак, по версии Кристиана Чартера стражник открыл дверь потому, что он... не мог ничего разглядеть внутри! Следовательно, по поводу выключения света не произошло никакой тревоги. Между тем, короткое замыкание либо произвело бы возгорание или же, как минимум, вырубило бы предохранитель и, таким образом, привело бы к общему отключению света в тюремном корпусе, что, в свою очередь, привело бы к моментальному поднятию тревоги.

В тюрьме с повышенным уровнем слежения любые погасшие в камерах лампы должны быть немедленно замечены, поскольку в коридорах постоянно находятся дежурные, а на КПП ведёт видеонаблюдение по мониторам дежурный тюремного корпуса, непрерывно наблюдающий за камерами. Поэтому произведение короткого замыкания – первейший способ поднять в тюрьме тревогу и сразу привлечь к себе особое внимание.

Славко Докманович не мог не иметь этого в виду, поэтому мотивация произведения короткого замыкания тем, чтобы отключить свет и не быть обнаруженным просто фантастична. Итак, учитывая то, что Славко Докманович был подвергнут интенсивному контролю с постоянно включённым светом в его камере, тот факт, что свет в его камере внезапно погас, был бы сразу замечен и притом с поднятием тревоги, и стражники немедленно бросились бы выяснять, что же произошло в его камере.

По версии Алмиро Родригеса:

«Между 11:30 и 00:05 часами ночи Славко Докманович замкнул основное электропитание своей камеры, засунув два крайних зубца столовой вилки в одну из электрических розеток в его камере (два средних зубца столовой вилки были заранее нарочно загнуты). Он сделал это для того, чтобы помешать стражнику, совершавшему обход каждые полчаса, проверить его камеру».

Помимо всего вышесказанного о коротком замыкании надлежит конкретно по поводу этой версии отметить следующее. Как известно, подавляющее большинство столовых вилок сделаны просто из какого-либо металла и не имеют частей из других материалов, которые могли бы служить изолятором. На фотографии внутреннего «убранства» камеры СИЗО ООН видно, что в СИЗО ООН используются вилки, сделанные целиком из металла, без изолирующих частей (ручек из пластмассы, дерева и тому подобного). Раз эта столовая вилка была самой обыкновенной, сделанной целиком из металла, то попытка засунуть её в электрическую розетку должна была кончиться тем, что Славку Докмановича неизбежно УДАРИЛО БЫ ТОКОМ, притом, весьма возможно, с причинением значительного вреда здоровью. Естественно, Славко Докманович не мог не отдавать себе в этом отчёт. Попытаться избежать удара током можно было бы, например, обмотав ручку вилки какой-нибудь тряпкой. Но даже и это не могло бы быть стопроцентной гарантией достаточной изоляции. Соответственно, выглядит крайне странным то, что Славко Докманович решился бы засовывать металлическую столовую вилку, пусть даже обмотанную тряпкой, в электрическую розетку.

По версии Кристиана Чартера: «Подозреваемому [Славке Докмановичу] удалось открыть запертую дверь камеры и в темноте повеситься на необозначенном виде верёвки, прикреплённой к дверной петле». По версии Алмиро Родригеса: «Наконец, ему [Славке Докмановичу] удалось повеситься, закрепив на верхней петле находившегося в его камере шкафа конец второго галстука, который он крепко обвязал вокруг своей шеи».

Таким образом, Чартер и Родригес приводят полностью различные орудия совершения самоубийства, то есть предметы, на которых якобы повесился Славко Докманович. Между тем, верёвка и галстук должны были оставить разные следы на шее Славки Докмановича. В силу отсутствия в расследовании Алмиро Родригеса протокола осмотра трупа или же хотя бы заключения судмедэксперта данные о том, каковы были следы на шее Славки Докмановича, являются безвозвратно утерянными, и установить тот факт, были ли они оставлены верёвкой или галстуком, невозможно.

Такая неясность и такое сокрытие истины могло возникнуть только в случае преступного характера случившегося, то есть в случае убийства Славки Докмановича сотрудниками МТБЮ.

Наконец, следует обратить внимание и на упоминание «необозначенного вида верёвки» в версии Кристиана Чартера. Во-первых, непонятно, каким образом могло вообще возникнуть такое понятие, как «необозначенный вид верёвки». Необозначенный вид предполагает не идентифицированный, то есть неустановленный вид. Каким же образом сотрудники МТБЮ, якобы обнаружившие мёртвое тело Славки Докмановича, повесившегося на верёвке, могли не рассмотреть эту верёвку и не установить, что это был за вид верёвки: материал, из которого она была изготовлена, её толщина, длина и так далее?

Однако идентификация верёвки предполагает нечто большее, чем только установление её толщины и так далее. Идентификация верёвки предполагает также и установление её происхождения в данном месте в данное время. Проще говоря, каким образом некая верёвка (господа присяжные, обратите особое внимание: не брючный ремень, не галстук, а именно верёвка) могла попасть тюрьму повышенной безопасности, в камеру заключённого, подвергнутого режиму усиленного слежения? В камерах СИЗО ООН производятся обыски, посетителей СИЗО обыскивают, а передачи просматривают. Мне неоднократно приходилось слышать от защищённого свидетеля Lava Milanova, а также от других лиц, посещавших СИЗО ООН, что туда невозможно пронести ничего, кроме бумаг.

Каким образом сотрудники МТБЮ могли не выяснить подробности происшествия, включая идентификацию верёвки, а уж тем более, не выяснив всё это делать какие-то сугубо дилетантские заявления? Только в одном случае – когда правда была им крайне неудобна.

Далее следует рассмотреть мотив совершения данного преступления, то есть убийства Славки Докмановича.

Известно, что у Славки Докмановича имелись очень большие – практически все – шансы на получение оправдательного приговора. По словам юриста Зорана Йовановича, его коллега Тома Фила, адвокат Славки Докмановича, был уверен в том, что ему удастся добиться признания Славки Докмановича невиновным и его освобождения. Однако Гаагский трибунал по принципу презумпции виновности заведомо не предполагает оправдание обвиняемых, даже если всё обвинение разваливается на глазах. Человек, арестованный Гаагским трибуналом, уже осуждён в силу самого своего ареста. Поэтому если человека невозможно осудить и отправить в тюрьму из-за того, что обвинение против него полностью развалилось, то этот человек по понятиям Гаагского трибунала должен банально перестать существовать в природе, то есть попросту умереть. В невозможности из-за политического характера МТБЮ того, чтобы серб Славко Докманович был этим трибуналом оправдан, и выражается имевшийся у МТБЮ мотив убийства Славки Докмановича.

Итак, убийство Славки Докмановича можно считать доказанным. Никто не знает, кто являлся его убийцами. Неизвестно, какие именно люди и каким именно образом его убили. Убийство могли совершить только лишь сотрудники МТБЮ по приказанию прокуратуры трибунала и как минимум при молчаливом согласии, а как максимум при содействии секретаря МТБЮ, ибо ни у каких других людей просто не имелось такой возможности, да и мотив отсутствовал. Быть может, это убийство совершили работники СИЗО ООН. Конкретных исполнителей убийства установить невозможно. Поэтому в этом преступлении обвиняются генеральный прокурор МТБЮ Луиза Арбур, а также лица, несущие прямую ответственность за СИЗО ООН. Это прежде всего президент МТБЮ Габриэль Кирк Мак Дональд и секретарь МТБЮ Ганс Холтуис.

Частный обвинитель Margita Kostolanska

Обвинительное заключение

Обвинительная речь

Главная         Биография         Статьи            Акции           Искусство           Форум         Гостевая        Ссылки