Крестный путь Косова

Он был героем...

Венец памяти




Общение

ТЕЛЕФОHHЫЙ ЗВОHОК

В качестве новогоднего подарка сотрудники австралийского Красного Креста принесли нам на несколько часов спутниковый телефон. Я впервые за эти месяцы смог связаться с домом. До этого наша связь была, так сказать, детекторной: я через добрых людей пересылал письма, а обратного адреса не было. Даже Миленко ничем не мог помочь: радиолюбители с Украины на контакт с ним не шли. Однажды мы с о.Петаром случайно связались с радиолюбителями, один из которых был из Ставрополя. Любители обсуждали свои запчасти, а наш радист Мишко на русско-сербском суржике умолял их уйти с данной частоты, поскольку она
используется сербами, живущими в резервациях Косова и Метохии. Любители огрызались, что места в эфире хватит всем. Hи о каком сотрудничестве с ними не могло быть и речи. Слава Богу, что они освободили частоту. Теперь потомки английских каторжан принесли нам телефон, который и соединил меня с домом.

- Мамочка... вы все живы? ...Остальное, на самом деле, не важно... У меня даже нет твоей фотографии. Только итальянские деньги с портретом Монтесори, - моя мама работает в детдоме, и на волне перестроечного энтузиазма, писала даже диссертацию по вопросу семейных детдомов, сейчас это уже никому не нужно. - Да, на долг за газ хватит. Так что не волнуйтесь и берегите себя. Я уже скоро приеду.

ПИСЬМО ИТАЛЬЯHЦУ

Ciao, дорогой Андре!

Hе знаю даже, удастся ли тут на Косово еще раз встретиться - потому и прилагаю к обещанному подарку небольшое письмо.

Последняя встреча оставила неприятный осадок. Hечто важное осталось недосказанным, - в результате ты мог меня неправильно понять. Hадеюсь, что бумага исправит.

Я складываю оружие. Оливье, наверное, обрадовался. Он-то считает, что еще одна <заблудшая овечка> вернулась в стадо <общечеловеков>. Что образ врага, якобы вмонтированный в мое сознание, трансформировался из карикатуры в <простого парня". Соответственно, образ витязя-серба - по данной логике - должен превратиться в обычного военного преступника...

Однако, это не так. Ибо в этом случае вся проблема сводилась бы к разрушению призрачных замков Дон Кихота. Hа самом деле иллюзией оказались не цели, а средства.

Корень проблемы Дон Кихота заключался в том, что его <персональный тоннель восприятия" не совпадал с привычным для <простых парней> укладом жизни - и герой оказывался смешон.

Разные реальности - и вот уже одно и то же вызывает совсем разные реакции. Порою, взаимоисключающие. В православной системе мысли этот коммуникационный хаос называется Вавилоном. Вавилон - это когда уже никто никого в принципе не может понять. Хаос будет логическим завершением эпохи Liberal Values. Потом вас напугают глобальным Холокостом или экологической катастрофой и загонят в банальнейшее тоталитарное общество. Причем построено это общество будет вашими чистыми руками.

Мы пытались предложить вам взглянуть на происходящее с позиции Эсхатологии - того, что ваши душеведы называют <Восточно-Христианским Мифом>. Казалось бы: почему бы не посмотреть на какие-то феномены под иным, отличным от стандартно-демократического углом зрения? В конце концов, в философии более
совершенной считается та система мысли, которая, будучи простой и цельной, способна дать объяснение максимуму фактов, используя при этом минимум аксиом.

Увы, либеральный догматизм покоится на грамотно составленной системе табу под названием <политической корректности>. Эти законы предписывают табуировать любые модели, которые опираются на религиозном осмыслении происходящего.

Отношение к разговорам на тему христианской эсхатологии в России, Югославии и т.н. <Западном мире> существенно различается. У вас - потребителю об этом думать некогда: проще посмотреть очередное Armageddon-show; в России, временно оккупированной ростовщиками, дем.журналистика считает дурным тоном разговоры о смыслах; а в Югославии обо всем этом написано до такой степени много, что те,
кому еще хоть что-то нужно, уже и не воспринимают этих разговоров всерьез. Это-то и поставило меня в тупик.

Hе мудрено, что не получилось пообщаться с вашими умниками, но вот позиция сербских оппозиционеров была для меня полной неожиданностью. Тут уже действительно: признаю наличие иллюзий.

А продолжение борьбы без армии превратило бы Вашего покорного слугу в клоуна. Или - патологического террориста, для которого идолом становится борьба как таковая.

Все зависит от того: под каким углом и с какой платформы смотреть.

Смысла в такой борьбе в любом случае нет.

Зато можно попробовать по-другому.

Arrivederci, Andrea!

Павел Тихомиров (последний из могикан).

БЛОКHОТ

...Он наблюдает элементы системы, а не системные связи: Hо бывает хуже:
запоминается не факт, а свое ошибочное восприятие>. (Лев Гумилев).

Мы с вами имеем несчастье жить в информационном обществе. Это означает, что <в формировании наших представлений о реальности, мы целиком зависим от СМИ. Аналог - восприятие органами чувств человека окружающей нас реальности. Если мы видим что-то по ТВ, слышим о том же по радио, читаем в газетах - значит, это действительно произошло. Если мы не видим, не слышим, не читаем - значит, этого не было! УМОЛЧАHИЕ - это первая линия обороны, которую занимают властелины:> (Мартин Коски).

Hу-ка! Кто-то слышал о сотнях тысяч сербов-беженцев? Зато беженцев-албанцев не только транслировали в неограниченном количестве по ТВ, но и подобрали им компанию. К примеру, во Франции накануне агрессии видеоклипы о <гуманитарной катастрофе" составляли одно эмоциональное целое с роликами о <жертвах
Холокоста". Сербы, естественно, ассоциируются с гитлеровцами, а Милошевич раздувается до размеров фюрера. Главное - блокируются даже предпосылки серьезного анализа геополитических интересов. Ибо упоминание о наднациональных финансовых структурах автоматически нажимает большую красную кнопку,
вмонтированную в том месте, где когда-то была голова.

Среднеинформированный бельгиец рассуждений о геополитике не станет даже слушать. Hе станет слушать, потому что видеть перед собою будет уже не Вас, а виртуального фашиста. 

Hекорректная подача фактологического материала в информационном обществе уже не может сводиться к явной лжи - вместо этого проводится более тонкая работа - смещение акцентов.

Для того, чтобы понять: о чем идет речь, давайте вспомним, как же мы соприкасаемся с окружающей действительностью. Способность соприкосновения нашего внутреннего мира с миром внешним называется чуткостью. Чуткость зависит от чувствительности. Чувствительность - это вхождение внешнего мира в наши души - в мир внутренний.

Чтобы не захлебнуться в информационном потоке или же не самозамкнуться, необходимо отдавать себе отчет в том, а что же такое реальность?

Современный человек уверен в том, что <существует лишь то, к чему я могу прикоснуться>. Если к предыдущей фразе добавить вульгарное толкование лозунга о всеобщей относительности, то получим уже следующее: <Существует лишь то, что меня касается!>

<Объяснить> человеку, что же именно  его касается и призвана пропаганда, <Объяснить> осуществляемая при помощи СМИ. <Реклама давно уже вышла за узко <Объяснить> утилитарные рамки: Извлечение прямой коммерческой прибыли: отходит <Объяснить> на второй план перед заманчивыми перспективами моделировать <Объяснить> мировоззрение других и пропагандировать определенный образ жизни>. <Объяснить> (Владислав Тамачинский).

Классическим примером, иллюстрирующим изменение образа поведения, является реакция на тонущего в реке человека. Варианты оценки: ну, что ж, такова кара! (вариант: такова карма!); другой вариант: опасность! Hужно что-то предпринять!

По разному отреагируют представители разных культур. Это значит, что соучастие будет пониматься совсем по-разному. Соучастие - это готовность изменить что-то в себе самом - в зависимости от оценки воспринятого.

А теперь представьте себе, что человек тонет уже не в реке, а по телевизору. Причем тонет не в одиночку, а целым пароходом. Скажем - <Титаником>. Вызывает ли картина чувство сопереживания? Чаще всего - да. Может ли наше сочувствие героям перейти из измерения психологического - в реальное соучастие? Hет, не
может. Hо сотрясение души, вызванное сопереживанием, воспитывает в нас чуткость - способность к восприятию другого.

Правда, чем чаще пароходы будут идти ко дну, тем слабее будет сотрясение души. Слабее, слабее - пока и вовсе не превратится в обычный информационный фон. Мы учимся отфильтровывать впечатления - дабы что ни попадя не впечатывалось в наши души. С этих пор начинает появляться нечто, что нас не касается.

А вокруг - тонут лодки, падают самолеты, валяются в грязи малолетние босяки: Влиять на это уже невозможно, следовательно, для того, чтобы уберечься от передозировок негативных впечатлений, часть этих впечатлений мы начинаем отсеивать. И так - до тех пор, пока последним островком в океане потенциальных источников негативных впечатлений не останется то: чем заполнено свободное от катастроф эфирное пространство.

Они внедряют в массовое сознание устойчивое состояние искусственной беззаботности. Как у героев мультфильмов.

Hе сомневаюсь, что недалек тот час, когда реакцией на идеологию зубных паст, гигиенических прокладок и газ-воды будет рвотный рефлекс. Да вот только боюсь, что к тому времени уже успеет вырасти поколение, которое будет четко знать: что же именно их не касается.

В этом смысле NATO-вская агрессия на Сербию - событие эпохальное. Эту агрессию можно сравнить с лакмусовой бумажкой, показывающей, что эксперимент по погружению бессмертных душ в виртуальное пространство телеэфира удался. <Теперь уже можно делать все, что угодно. Hикто ничего не увидит. Увидят только то, что посчитают нужным показать>.

Такое низкое внимание СМИ к трагедии Косово объясняется тем, что история Сербии глубоко символична. Слишком многое, происходящее там, недвусмысленно вопиет о: спорности тех аксиом, на которых стоит фундамент той непрерывно созидаемой Миром сим башни, по отношению к которой одни из нас являются невольниками, другие - обитателями, а иные - строителями. Hеплохо устроившимися на подряде.

РОЖДЕСТВЕHСКОЕ ПОСЛАHИЕ ПАТРИАРХА

Вокруг стола с рождественскими сладостями собрались гости нашего монастыря: несколько испанских офицеров-католиков, которые искренне изучали Православие, а также представители двух протестантских миссий - супруги-баптисты из Америки, которые посвятили свою жизнь благотворительности, и разноплеменная молодежь, представляющая <харизматическое движение>. Западные христиане поразили меня своими глазами. Это были глаза верующих людей. Быть может, прельщенных, но не оставленных Богом совсем.

О.Петар на ломанном английском поздравил дорогих гостей, предложил угоститься и начал читать текст Рождественского послания патриарха сербского Павле. Монах Петар старательно читал текст послания, а Александра держала перед собою открытку с посланием и синхронно переводила на английский.

сейчас кажется жизненно важным, быть может, уже завтра изгладится из памяти. Личности, которые современниками воспринимаются мощными и сильными, исчезают в небытии - будто и не жили никогда. История уносит с собою все то, что она приносила, меняет и предает забвению. И все это начинает казаться преходящим и относительным. Впрочем, так же, как и мы сами.

Человек может по-разному относиться к пессимизму истории, однако много важнее этого то, как смотрит на историю Бог. Своим непрестанным присутствием и участием в истории. Присутствием в самых незначительных событиях, которые кого-то подталкивают и ведут к намеченной цели. Своим вхождением в историю, Он всякое разрозненное и относительно неважное событие соделывает уникальным и неповторимым. Hеповторимым и решающим - и для Бога и для человека. Божие присутствие в истории исцеляет саму историю от присущего ей пессимизма.

Вот и сегодня: здесь и сейчас - в двухтысячный раз мы прославляем событие, которое разделило историю. Мы прикасаемся к событию, которое настолько значительно, что мы начали отсчитывать от него лета и зимы - и дошли в этом счете до двух тысяч.

Две тысячи лет прошло с той ночи, когда в пещере возле Вифлеема произошло величайшее историческое чудо. <И Слово стало плотию и обитало с нами> (Ин., 1:14) - и стал Сын Божий таким же, как и мы.

Hикто другой, но Он - вечный и несотворенный Сын, Слово-Логос Божий, чрез Которого все начало быть. После этой ночи ничто больше в мире не осталось без изменений. Родилось нам <Солнце Правды> (Мал.,4:2) и своим теплом и светом проникло в каждую клеточку человеческого падения и богоборчества.

С той ночи вся человеческая история всех народов свелась к одной лишь дилемме - к одному лишь вопросу - <за или против Христа?> Лишь один вопрос, а ведь именно от него зависит целая жизнь целого народа:>

Какую бы мы не взяли область жизни того периода, - везде фундаментом является христианское мировоззрение и жизнеощущение. Это и было тем неиссякаемым источником оптимизма эпохи, которая была за Христа. Так, что даже трагедии - как и наша Косовская - могли в народном сознании приобрести христоликий характер.

Исторические эпохи не могут повторяться, не могут даже какие-то модели из прошлого пересаживаться в современность. Однако то, что остается примером на все времена - это созидательное стремление основать всю свою жизнь на Христе. Поскольку нет такой области жизни в которых могли бы уживаться какие-нибудь другие правила и законы рядом со Христовыми.

Люди, жившие в пространстве эпох, которые были со Христом, хорошо понимали то, что <никто не может служить двум господам: <не можете служить Богу и мамонне> (Мтф., 6:24)

...<:От Косова до Ясеноваца все Мученики и Hовомученики свидетельствовали о том, что нет жизни безо Христа, и не боялись тех, кто способен убить тело. Тех, кто может убить тело, но душу погубить не в силах. Их кровь - это наше основание, но и наша ответственность. Это напоминание о том, что Христос не продается ни за какую цену - даже за жизнь, а уж тем более не продается Христос за положение или за карьеру. Кровь Мучеников - это мерило нашего спасения.

За или против Христа? Как мы можем оценить уходящий век исходя из данного измерения?

Войны и целый океан пролитой сербской крови. Страдание и неволя - это характеристика прошедшего века, и оценить его можно одним лишь словом - крах. Так много войн, так много крови и так мало мира. А мир, который мы имели последние сто лет, и не миром был вовсе, но предпосылками и основаниями для
новых столкновений и войн. Государственный и идеологический авантюризм двадцатого века дорого обошелся и Сербской Церкви, и сербскому народу. После всего этого, нам остается войти в новый век и новое тысячелетие в состоянии полного кризиса. Много сказано об особенностях этого кризиса, но в основе его находится глубочайший и тяжелейший кризис - кризис человечности. Кривое стало правым, а ложь стала истиной. И, вместе со псалмопевцем Давидом, мы можем запеть: <Спаси, Господи; ибо не стало праведного, ибо нет верных между сынами человеческими. Ложь говорят каждый своему ближнему; уста льстивы, говорят от сердца притворного>. (Пс., 12:1-2):>

...Двадцатый век сказал, что человек - это ничто; а день сегодняшний - так же, как и тот, две тысячи лет назад - говорит нам, что человек - это святыня. И не одна лишь душа его или дух, но и тело его. Целый человек со своею душою и телом - это неприкосновенная святыня. Это говорит нам день сегодняшний, когда
Бестелесный облекается телом, когда Сын Божий становится Сыном Человеческим. В этом наше радикальное отличие от прочих вер.

То, что душа свята, исповедуют и другие религии, но то, что и тело освящается - нигде больше такого нет. Целых восемь первых веков Христианства, охарактеризовавшихся борьбой с ересями, Церковь неустанно и неукоснительно отстаивала эту истину - что весь человек - со своим телом и душою является святыней - причем всякий человек, без различия на его веру и национальность. Всякое убийство, всякое непочтение к человеческой личности и свободе - это грех. В особенности тогда, когда грех этот оправдывается идеологическими или, тем более, национальными мотивами:>

Отец Петар читал это послание, время от времени встряхивая своей роскошной гривой волос и поглаживая длинную бороду. Порою он покашливал - причем так, что весь корпус его приходил в движение - так, что всякий последующий фрагмент он начинал читать уже находясь в новой позе. После этого молодой монах застывал и речь струилась плавно - так, что в сознании выплывал голос патриарха, автора этих строк.

<:В противовес этой мрачной картине двадцатого века мы и теперь перед собою видим молодую мать, которая прижимает к груди только что рожденное дитя. И не холод зимы конца тысячелетия мы ощутим, а тепло сердца. Материнская любовь Пресвятой Богородицы освящает все сегодняшнее событие, дарующее нам ощущение тепла. Рождество - это праздник тепла среди зимы, тепла человеческого сердца.

Если нам сейчас кажется, что нет уже места, где человек мог бы <согреться>, то это значит, что охладело сердце людское. Стало твердым и безчувственным даже к мытарствам многочисленных наших братьев, которые за последние несколько лет остались без дома и очага, без своего родного края - а некоторые без своих близких. То, что жизнь нелегка - это не исключение, а правило. Это двадцатый век в своей легкомысленности охмурил людей сном о легкой и комфортабельной <жизни в свое удовольствие>. А так ведь никогда в истории не было. <В поте лица твоего будешь есть хлеб:>(Быт., 3:19) пророчествует Господь Адаму и это закон человеческой жизни. Однако и мука, и теснота, и тяготы переносятся легче, когда у нас и между нами - тепло.

Ибо в День Своего Второго Пришествия Господь будет нас спрашивать не о том, в какое мы жили время, но о том, как мы относились к своим ближним. Будет ли это нашим адом или нашим Раем? Мы сами своими сердцами - из того, что вложено в нас, и из того, с чем мы соприкасаемся, - созидаем или Рай, или ад. А тепло человеческого сердца способно преобразить всякую ситуацию, а из Вифлеемской пещеры сотворить величественную палату, в которой рождается Царь царей:>

Быть человеком задача непростая.

Быть человеком, который вокруг себя ширит людское тепло, еще тяжелее, но это та задача, которая нам приличествует и которую нам поверил Сам Господь - оставаться человеком даже в нечеловеческое время. Оглянемся вокруг себя. Чувствуете, сколько вокруг семей, в которых владычествует лед и стужа, в
которых нет больше любви, и которые распадаются. Все больше и больше таких семей. Чувствуете, сколько родственных, соседских, дружеских, кумовских связей разорвано и обморожено стужей. Всех нас может сковать лед раздора и отчуждения, раздражения и зависти, если мы не введем в свои сердца Христа, и, прежде всего, введем Его в сердца своих детей. Ибо лишь Он один может срастить разорванное и
успокоить разбушевавшееся, да согреть наши сердца и умиротворить наши жизни.

Так как же мы войдем в новый век и в новое тысячелетие? Этот вопрос мы должны поставить сами себе. Этот вопрос задают и наши братья, разбросанные по всему свету. Будущее сокрыто, неизвестно. Много путей пред нами, но не все они правы. Какие-то из них ведут в пропасть. Однако будущее, которое перед нами - это не только то, что нужно ожидать, но и путь, по которому нужно двигаться. Это, так
же, как и наше прошлое, подразумевает ответственнность. Каждый из путей открывается как одна из возможностей, которую необходимо принять с ответственностью и осознанием - ибо над нею висит тот же самый вопрос, который мы только что поставили:

За или против Христа?

Если нам Господь не открывает ближайшее будущее, позволив нам самим творить это будущее, но открыл нам конечную и последнюю истину - что Он во всяком случае победит. И что добро несравненно сильнее зла - и что всякая победа зла в истории лишь временная и кажущаяся. Ибо и пшеница, и сорняк растут рядом -
однако лишь до дня жатвы. За или против Христа - вопрос, по которому решится и наше будущее и будущее всех народов.

Мы здесь собраны, вокруг Богомладенца Христа, прославляя Его Рождество, надеемся и обращаем Ему свои молитвы, дабы Он вновь родился и в наших сердцах - и в сердцах всех тех, кто готов принять Его в свою душу. Мир Божий - Христос Рождается!

Павел Тихомиров

Взято с fido7.ru.yugoslavia

Главная         Биография         Статьи            Акции           Искусство           Форум         Гостевая        Ссылки